Продержаться еще три дня. В выходные буду есть все - даже то, что сроду не любила. Я совсем не гурман, легко обхожусь без всяких иностранных вкусностей, благо, у нас еще сезон овощей, хотя зимой продержалась бы на солениях. Где наша не пропадала?! - Так я себя подбадриваю каждое утро, запивая ряженкой тихвинскую выпечку под запах кофе - вечного гостя нашей редакции по утрам. Коллега принес целую гору сникерсов и твиксов. "Учительница по-английскому там работает, угостила. Сам я столько не съем. Налетай!" - бодро сообщает коллега. Уныло глотаю слюну. Тянусь за печеньем с корицей. Изучаю упаковку: нерусское название "Венеция" петербургской фабрики печенья. Позволяю себе кусочек. Боже, как вкусно. И тут же осеняет: корицу тоже нельзя! В одиночку справляюсь, в коллективе чувствую себя ущербно.
Вчера была в ирландском баре с другом. Он очень захотел пива. Русского пива там, конечно же, не оказалось. С надеждой смотрю на соки (свежевыжатые). На мою просьбу узнать, есть ли у них что-нибудь русское, официантка чуть ли не крутит рукой у виска. Рассказываю об эксперименте. Девушка идет на разведку, возвращается и разводит руками: "Увы, соки мы делаем из фруктов, ввезенных к нам еще до санкций". Друг пьет пиво, я общаюсь с гусем, который бесцеремонно разгуливает по заведению (в этом пабе живет гусь - такая фишка). Какой национальности duck, спрашивать не стала.
С напитками беда. Морс уже в горло не лезет. Яблочный сок тоже. Пью воду. В гостях при вопросе "Может чаю" хочется плакать. Еще ни в одних гостях русского чая не встречала.
С любовью к Отечеству,
главный редактор "Санкт-Петербург.ру" Юлия Земскова
